Его Высокопреосвященству сослужили секретарь главы Саратовской митрополии по делам монастырей и монашествующих, благочинный монастырей Саратовской епархии, и.о. наместника монастыря иеромонах Серафим (Баранов); секретарь Саратовского епархиального управления, благочинный Саратовского Центрального округа, настоятель Духосошественского собора г. Саратова иерей Александр Чеботарёв; старший священник, духовник монастыря, духовник Саратовской епархии, первый заместитель благочинного монастырей Саратовской епархии игумен Пимен (Хеладзе); клирики монастыря иерей Вадим Козлов, иерей Антоний Хорьков; секретарь епархиального архиерея, ключарь крестового храма священномученика Гермогена, епископа Тобольского (Саратовского и Царицынского), при Саратовском епархиальном управлении, заведующий канцелярией, ответственный за информационную деятельность Свято-Никольского мужского монастыря г. Саратова иеромонах Алексий (Скворцов); руководитель административного секретариата Саратовской епархии, настоятель храма преподобного Серафима Саровского г. Саратова иерей Сергий Феофанов; клирик монастыря иерей Димитрий Болгов; клирик Свято-Троицкого кафедрального собора г. Саратова протодиакон Александр Пушкарёв; клирик Казанского храма г. Саратова протодиакон Олег Дроздов; клирик Покровского собора г. Саратова диакон Иоанн Пушкарёв; клирик монастыря диакон Николай Скафтымов; клирик соборного храма святителя Спиридона Тримифунтского г. Саратова диакон Владимир Петриченко.
Богослужебные песнопения исполнил Архиерейский мужской хор Саратовской митрополии под управлением регента Александра Германовича Занорина.
За богослужением митрополит Игнатий совершил хиротонию диакона Владимира Петриченко во иерея, с возложением набедренника.
«Мы подошли к преддверию Святой Четыредесятницы, подготовительным Неделям святого Великого поста,— сказал архипастырь в своей проповеди. — И сегодня Святая Церковь приводит нам в пример притчу, которую рассказал Господь Иисус Христос. Два человека пришли помолиться в храм. Один был фарисей, то есть ученый человек, благочестивый. А второй — мытарь, который собирал подать для Римской империи, то есть со своего народа брал налог и отдавал завоевателям. В древней Палестине считалось презренным, когда люди из богоспасаемого народа работали на интервентов, на империалистов, которые захватили их и поработили. Давайте посмотрим, с каким состоянием души каждый из этих двоих подошел к Богу. Фарисей был доволен собой, он действительно по предписаниям, формально все исполнял: постился три раза в неделю, десятину отдавал, и все было у него хорошо. И он думал о том, что он молодец, он хороший — не такой, как вот тот мытарь, презренный человек, который тут еще и стоит рядом, а потом выходит и собирает налог на поработителей. И фарисей осуждал его, а мытарь, осознавая свою немощь, свое недостоинство, греховность, не смел даже поднять взора к Богу, бил себя в грудь и говорил: “Боже, милостив буди мне, грешному”.
Мы часто бываем похожи на фарисея — гораздо чаще, чем на мытаря. Мы считаем, что правы — что лучше видим, понимаем, чувствуем и сознаём, чем другие, и потому имеем право, как нам кажется, осуждать, а иногда и приговоры какие-то выдавать людям. Вот в таком состоянии нельзя подойти к Святой Четыредесятнице. Все мы читаем молитву “Отче наш”, где обращаемся к Богу: прости нам долги наши, как и мы прощаем должников наших. Святые отцы говорят, что если мы сердцем кого-то не прощаем, то к Чаше подходить не имеем права, потому что мы несем в себе злобу и обиду. Хотя нам кажется, что на нашей стороне правда — но у каждого своя правда, а истина одна. И если наша правда наносит вред и нам самим, и нашим ближним, значит это не правда, не истина. Это правда своя, человеческая, которую мы навязываем другим, и более того, губим свою душу — ведь и Причастие для нас тогда может послужить в суд и осуждение, а не во здравие тела и во спасение души. Если мы имеем обиду, имеем злобу, что нам делать у Чаши? Мы не можем от всего сердца произнести: “Прости нам, как и мы прощаем” — а если мы не прощаем, то и Отец Небесный нам не простит. Так было сказано Самим Спасителем, и эти слова к каждому из нас обращены. Тогда смысл делать какой-то спектакль? Поэтому нам перед Великим постом надо обязательно как следует подумать над своей душой, над ее состоянием. Будут еще подготовительные седмицы, и последняя Неделя, или воскресный день,— это Прощеное воскресенье, установленное для того, чтобы мы вошли в Святую Четыредесятницу, примирившись со всеми ближними. Часто мы имеем обиду на кого-то, но даже не задумываемся о том, что мы кого-то обидели, даже в расчет это не берем. Если мы будем к себе внимательны, строги, то у нас не будет ни малейшего желания заниматься грехами других. Кроме того, наш лукавый глаз часто видит то, чего нет, то, что мы сами себе придумали о других. Если мы не видим своих грехов, мы находимся в глубокой прелести — это страшное состояние, когда человек не может осознать своего недостоинства.
Давайте представим, что наступил последний день в жизни каждого человека, и Господь всех призывает войти в Царство Небесное,— и мы имеем на кого-то обиду, а Господь хочет поселить нас в обителях рядом. “Нет, Господи, я не пойду с этим человеком в рай. Мне такой рай не нужен”. Мы сами выдаем себе приговор, что нам в Царстве Божием делать нечего с таким состоянием души. Нам кажется, что нас обидели, и мы не подумали, что это мы обидели. Есть Господь, Он Судия, почему мы беремся судить о ком-то? Именно Господь сердце видит, знает каждого человека, знает и начало, и конец, а мы близоруким своим взглядом видим только то, что под носом, а часто видим своим лукавым взглядом и вовсе то, чего нет. Поэтому давайте на этих подготовительных неделях к Великому посту внимательно подойдем к своей душе, иначе мы так окажемся банкротами в вечности. Самое страшное — остаться в вечности вне Христа. У Христа ни одного человека лишнего нет — а если у нас кто-то лишний есть, значит нам в Царствии Божием делать нечего. Все просто: каким судом судим, таким и будем судимы».
Во внимание к усердным трудам на благо Святой Церкви и в связи с юбилейной датой со дня рождения игумения Феодосия (Бессонова) была удостоена ордена Русской Православной Церкви преподобной Евфросинии, великой княгини Московской, III степени.
В ответном слове игумения Феодосия сердечно поблагодарила владыку, отметила, что относит эту награду не только к себе, но и к трудам и молитвам всех сестер монастыря. В дар архипастырю игумения и сестры обители преподнесли Казанскую икону Пресвятой Богородицы, а также стихи собственного сочинения.
По окончании Литургии было совершено славление, освящено коливо, провозглашено многолетие.