Нательные кресты в традиции русского благочестия

Часть I

Нательный крест — особенная, «личная» святыня каждого православного христианина. Процесс изменения его внешнего вида весьма интересно вплетается в ткань отечественной истории. О том, что такое крест-энколпион, как выглядели первые кресты с изображением Распятия и почему некоторые старинные кресты совмещены с полумесяцем, рассказывает настоятель храма в честь Воздвижения Честного и Животворящего Креста Господня г. Вольска протоиерей Михаил Воробьев.

Первые киевские кресты

Крещение Руси имело следствием широкое приобщение ее населения к христианской культуре Византии. «Повесть временных лет» сообщает о большом количестве предметов церковной утвари, вывезенных князем Владимиром из Херсонеса в Киев. Среди них были, несомненно, и первые нательные кресты, ставшие образцом для изготовления их уже на русской земле.

Первое упоминание о нательных крестах содержится в Новгородской летописи и относится к 1071 году. Документ середины XII века «Вопрошания Кирика» позволяет с уверенностью говорить о том, что к этому времени ношение крестов уже было распространено.

Нательные кресты домонгольской Руси были весьма многообразными, притом все эти многочисленные формы укладываются в несколько типологических рядов. Основная масса крестов этого периода, найденных на территории России, изготовлена в Среднем Поднепровье. Художественная восприимчивость и духовная чуткость русских мастеров позволили им в считаные десятилетия освоить искусство работы с металлом и создавать подлинные миниатюрные шедевры. Ученые отмечают, что умельцы Руси, овладевая новыми технологиями, создавали и новую иконографию своих изделий.

Вероятно, самыми первыми крестами-тельниками, появившимися в Киеве, были равносторонние каменные крестики, зачастую обрамленные серебряными обоймицами, именуемые корсунчиками. Их находят на территории всех древнерусских княжеств. Были обнаружены они и при раскопках золотоордынского Увека — на территории современного Саратова.

При всем разнообразии типов русских нательных крестов XI–XIII столетий все они по форме являются четвероконечными и равносторонними. Именно такие кресты воздвигались и на куполах храмов домонгольской эпохи. Шести- и восьмиконечные нательные кресты появляются в Прибалтике — не ранее XIV века. А формирование классического русского восьмиконечного креста, который не очень сведущие люди, вслед за старообрядцами, считают единственно правильной формой православного креста, завершается только к началу XVII столетия.

Что было до князя Владимира?

Археологические раскопки в Старой Ладоге и других поселениях, связанных с Великим Новгородом, позволили обнаружить большое количество христианских древностей, в том числе и нательных крестов, которые могут быть отнесены к IX и X столетиям — времени до Крещения Руси. Заметим, уже Е. Е. Голубинский допускал, что первое приобщение славян к христианской вере могло быть связано с появлением в Новгороде Рюрика и его дружины, в которой могли быть люди, служившие прежде в Константинополе и принявшие там христианство. Кроме того, существует гипотеза, согласно которой Рюрик — это не кто иной, как Рерик Ютландский, который вместе со своим другом Харальдом Вороном в 826 году принял крещение в Ингельгейме. Это предположение позволяет объяснить появление в Новгородской и Киевской Руси значительного числа крестов так называемого скандинавского типа.

Первыми изделиями такого рода стали крестовидные подвески, изготовленные из листового серебра, а точнее, из расплющенных арабских дирхемов. Несколько десятков таких находок было обнаружено в окрестностях столицы Рюрика — города Старая Ладога. Они естественным образом перемежаются с литыми медными крестами, которые могли быть предметом европейского импорта, но, скорее всего, отливались в русских мастерских в подражание скандинавским образцам. Интересно, что именно такая форма креста — с расширяющимися концами — присутствует в граффити, процарапанных на стенах Софийского собора в Новгороде в середине XI столетия.

Наследие святых Кирилла и Мефодия

К крестам скандинавского типа примыкает группа крестов с изображением Распятия. Древнейшие из них имеют слегка расширяющиеся лопасти, фигура Христа облачена в коллобиум — длинное одеяние с большим количеством складок, а маленький четвероконечный крестик, изображаемый над головой Спасителя, вероятнее всего является редуцированным изображением таблички Понтия Пилата. Эти кресты, которые, по мнению А. Е. Мусина, происходят из Новгорода и датируются рубежом X–XI веков, очень близки к изделиям, найденным на территории Северной и Средней Европы.

Известный исследователь новгородских древностей В. В. Седов связывал происхождение этой группы крестов с мастерскими Среднего и Нижнего Подунавья. Опираясь на данное предположение, А. Е. Мусин высказывает версию, что эта форма пришла в древнерусские земли из Великой Моравии и связана с наследием святых равноапостольных братьев Кирилла и Мефодия. По его мнению, после падения Великой Моравии «кирилло-мефодиевские» кресты, бывшие там крещальными символами местного населения, через посредство Священной Римской империи распространились в Северной Европе, а оттуда вместе с варягами появились на Руси.

Солнце и Луна

Становление христианской культуры Руси было процессом, растянувшимся на столетия. Среди археологического материала нередко встречаются ожерелья, элементами которых являются как нательные кресты, так и разнообразные языческие подвески. Это является свидетельством о существовании некоторого переходного периода в распространении в русских землях христианской веры, для которого характерен был своеобразный сплав языческого и христианского мировоззрения.

Этот синкретический комплекс языческих верований и начатков христианского мировоззрения особенно ярко проявился в предметах с двойственной символикой, каковыми, в первую очередь, являются солярные подвески и лунницы.

На археологическом материале нетрудно проследить эволюцию солярной подвески, которая постепенно утрачивает свое языческое содержание, превращаясь в подвеску крестовидную, а затем — в настоящий нательный крест. Под влиянием христианства подвески-лунницы также претерпевают значительные метаморфозы. Между «рогов» лунницы появляется небольшое изображение креста. О том, что крест в ту эпоху воспринимался как некое средство духовной защиты, говорит тот факт, что в некоторых лунницах присутствует изображение не одного, а целых трех крестов.

Историки советского времени говорили о двоеверии человека Древней Руси, о «контрабанде» язычества в христианство, о непримиримом антагонизме Церкви и народного самосознания. Безусловно, Церковь боролась с двоеверием, однако эта борьба сочеталась со стремлением к освоению языческого культурного наследия, поскольку христианская проповедь должна была стать понятной языческому миру. Церковь не боялась язычества: использовала для выражения своего богословия терминологию и методологию языческих философов, а в бытовом плане допускала совмещение привычных языческих праздников с новыми христианскими для отвращения недавних язычников от привычных для них разнузданных игрищ. В этом отношении судьба Масленицы и Святок в древнерусском церковном календаре аналогична судьбе римских сатурналий, совмещенных с Рождеством в календаре Древней Церкви. Этот процесс постепенного вытеснения привел к тому, что, как отмечали выдающиеся исследователи новгородских древностей В. Л. Янин и А. А. Зализняк, «не ученые книжники, а сами сельские жители в берестяных грамотах начинают называть себя “хрестианами”, крестьянами».

Кресты-энколпионы

Наиболее интересной и разнообразной группой нательных крестов домонгольской эпохи является группа крестов-энколпионов, получившая широкое распространение в Киевской Руси.

В Византии энколпионом (в переводе с греческого — «коробочкой») называли любой носимый на груди предмет, в который помещалась частица мощей или какой-либо иной святыни. Частным случаем энколпиона являлась панагия, предназначенная для переноса частицы богородичной просфоры. В ставрографии энколпионом называют нательный или наперсный полый двустворчатый крест, предназначенный для хранения святынь.

Кресты-энколпионы впервые появились на рубеже IV–V столетий как символ причастности верующего человека Церкви. Мощи, частицы которых находились в таких крестах, символизировали единство Церкви земной и Небесной. Христиане со всей отчетливостью осознавали, что в совершении Евхаристии принимает участие не только община, находящаяся в храме, но и вся Небесная Церковь, присутствие которой обозначалось могилой мученика, лежащей в основании престола, на котором совершалось таинство. Это единство и соборность Церкви, состоящей не только из живущих на земле людей, но и из прославленных Богом святых, впоследствии воплотилось в антиминсе с вложенной в него частицей мощей, без которого невозможно служение Литургии.

Появление первых крестов-энколпионов было вызвано также обретением в 326 году подлинного Честного и Животворящего Креста Господня. Первыми вложениями в энколпионы были малые, иногда микроскопические частицы Честного Древа. В это время в Палестине и Сирии началось производство литых энколпионов для многочисленных паломников, которое к VI–VII столетию достигло промышленных масштабов. Традиция сохранения и передачи этих святынь существовала и в домонгольской Руси. В одной из новгородских берестяных грамот, датированной рубежом XI–XII столетий, прямо говорится о «честном древе» стоимостью «полупяты гривны».

Цена — «полупяты гривны» — показывает, что в домонгольскую эпоху, особенно после Четвертого Крестового похода, разорившего Константинополь, приобрести энколпион с подлинной или выдаваемой за подлинную частицей Креста Господня мог не только соборный храм или монастырь, но и просто зажиточный новгородец. Однако большое количество древнерусских энколпионов заставляет предположить, что внутри них чаще всего находились «вторичные святыни» — предметы, всего лишь соприкасавшиеся с подлинными святынями. Это могли быть частицы ткани, намоченные маслом из лампады, возжигаемой перед Крестом, кусочки покровов, лежавших на мощах святых, и т. д. Как считает А. А. Пескова, «на Руси, когда фонд мощей собственных святых еще не сложился, а мощи святых Вселенской Церкви были малодоступны, такие “соотнесенные” с источником культа реликвии должны были быть особенно актуальными».

Древнерусские энколпионы изготавливались из медных сплавов. Исключение составляют лишь два серебряных энколпиона, найденных при раскопках древнего Владимира, однако и они являются переливками начала XIII века более древних медных святынь. Это связано не только с дороговизной серебра, которое было привозным, но и с определенной аскетичностью Церкви и глубоким осознанием ценности самого содержимого энколпионов. Еще одну версию того, почему русские нательные кресты изготавливались преимущественно из меди, представляет известный специалист по древнерусскому искусству С. В. Гнутова: «Кресты-тельники должны были быть обязательно медными, так как, по библейскому преданию, пророк Моисей сделал “медного змия” и выставил его на знамя, и когда змей жалил человека, он, взглянув на него, оставался жив (см.: Числ. 21, 8)».

* * *

Киевская Русь была одним из самых просвещенных государств Европы своего времени. Русские мастера быстро осваивали навыки своих коллег по цеху из Византии и Западной Европы. Обилие берестяных грамот и содержание их надписей свидетельствуют о том, что грамотой владели представители всех сословий, а также женщины и дети. Литературные шедевры — такие, как «Слово о законе и благодати» и «Слово о полку Игореве», а также сохранившиеся до нашего времени храмы, иконы и произведения прикладного искусства, включая нательные кресты, по своему художественному уровню стоят вровень с лучшими образцами культуры европейского Средневековья.

Катастрофа монгольского нашествия не прервала, но в большой степени замедлила духовное и культурное развитие русского этноса. Упадок искусств и ремесел в XIV–XV веках проявился и в медной пластике. Исчезли крупные мастерские с развитыми технологиями литья, инкрустирования и эмалирования изделий. Но поскольку без нательного креста русский человек и в эту эпоху не мыслил своей жизни, появилось множество мастеров-одиночек, отливавших кресты по своему собственному вкусу. Помимо того что эти изделия XIV–XV столетий зачастую оказывались технологически несовершенными, с плохо пролитыми и неясными изображениями, их стилистика настолько невнятна, что говорить о какой-то типологии просто невозможно. К тому же при большом количестве иконографических форм этого времени каждая из них, изобретенная кустарным литейщиком, сохранилась в весьма малом числе экземпляров.

Впрочем, непокоренным оставался Великий Новгород, где даже в самую темную эпоху продолжалось изготовление великолепно проработанных нательных крестов и энколпионов. Производились разнообразные нательные кресты и в Тверском княжестве, издавна тяготевшем к Новгороду. Недалека была эпоха Русского Возрождения, начавшаяся в искусстве и духовной жизни Руси уже во времена преподобного Сергия Радонежского, задолго до обретения политической независимости и государственного суверенитета…